[Мама Горлума]

Удостоверяю! Написала все правдиво.

- Солить?
- Неееет!!! Я сама

Молодая еще... не знает, что соль (сахар) белая смерть

Я, как посланник мира. В Питер с подарками и из Питера с подарками. Все бы ничего, если бы не пересадка. Всякий раз говорю, что ничего не буду брать, буду ехать налегке... не получается. Родных много, а они еще обросли внуками и внучками, вот третий день руки болят. Но не напрасно, все-таки радость и пользу всем принесла)

[Smeagerl]

При разборе багажа обнаружилось присутствие полного отсутствия маминых очков для чтения - усё, катастрофа местного масштаба. Перерыли всё, облазили квартиру, перещупали вещи и перебрали родственные подарки; то же самое проделала сестра Маам в Питере, а вдруг забыли, хотя хрен редьки не слаще. След очей простыл. Мамцюня пригорюнилась, охала и ахала, слеповато вглядываясь в тв экран, не имея возможности читать бегущую строку (любит она это дело), и ломая взгляд перед ноутом. Каждодневные горестные вздохи, самобичевание, мол, руки кривые, наверное в поезде выронила.
Копошусь чего-то там в ванной комнате три дня спустя, и тут ор на всю квартиру:
- НАШЛА!!! Янка, я их нашла!!!
- Где, чудо ты в перьях?
- В кармашке чемодана... (краснеет)
- Ты же там смотрела!
- Та не, я просто пощупала...
- Мама!
- Сама знаю!

Такая вот нечаянная радость от обретения того, что, казалось бы, уже потерял навсегда)

[Мама Горлума]

Это называется – вам привет от Альцгеймера))
Утром ищу пенсионное удостоверение, которое обновила перед отъездом в Питер. Чего-то мне показалось, что я его вложила в папку с документами, но нетуть… Ищу по всем сусеками, отмахиваясь от усатых помощников, смотрю в сумках, как «корова языком слизала», так в таких случаях говорила моя мама.
Бурчу:
- Зачем его надо было из сумки доставать? Сумка же дома оставалась.
Вечером повторяю попытку. Подтянулась Янка:
- Здесь смотрела, а здесь, а в сумке?
- Смотрела, везде смотрела.
- Очки ты тоже смотрела (ехидно).
Идет по моим следам… берет сумку, вытряхивает и… достает мое удостоверение!
- Маам, все логично – оно должно быть только здесь! (И я так считала, только не нашла))
Присваиваю ей звание «Лучшего сыщика Украины»!
А она мне - "Чудо в перьях"

[Smeagerl]

...Бурчу:
- Зачем его надо было из сумки доставать? Сумка же дома оставалась.

Я вот тоже немало удивилась тому факту, что удостоверение нужно было доставать из сумки, которая оставалась дома (взамен мою снова спёрли, а я, как дура, ходила с летней из плетенной соломки)). И так как мне сказали, что в "домашней" уже смотрели, я, роясь на полках, все равно поражалась за каким таким ёлки зеленым надо было его перекладывать?
А в голове стучало "логика, логика, логика; очки в кармашке чемодана, очки в кармашке чемодана, очки в кармашке чемодана". И я полезла в уже обысканную сумочку. С одной стороны, мне не шибко спешилось отыскать это удостоверение, так как я видела, что по мере поисков, полочки обретают некоторое подобие порядка, плюс кошакам веселье)) С другой - это же такая тягомотина делать новое.

Чтобы вы понимали: сумочки там той - раз-два и обчелся. Вещей, вернее, бумаженций там тоже мало осталось. И как среди этих трех сосен можно было не найти искомое?))

Поэтому да, менее, чем за пять дней звание "Чудо ты в перьях!" присуждалось уже дважды.
Вот, жду теперь, что следующим потеряет)) Надеюсь, удивит.
ттт ттт ттт

[Smeagerl]

Кроме таблеток и постоянного мониторинга Т4 и анализов крови, у Аси сейчас отдельное, специальное питание, которое ей выдается либо при мне, сидящей над кошкой и ее тарелкой и отпихивающей четырех куноакул (пятая, Марья, в общем кипише участия не принимает), либо Маам за закрытой дверью. О последнем, собственно, и сказ.

Асенька проснулась и изъявила желание пройтись на кухню к привычному месту кормежки. Была поймана на половине пути Любовь Александровной, взята на ручки и занесена в комнату. Маам осмотрелась, проверила углы и сусеки – никого. Закрыла дверь, выдала поздний (второй) завтрак, постояла над Асей-Кабасей и по какой-то необходимости вышла на кухню. Возвращается в комнату и… далее от первого лица:
- Я остолбенела: когда уходила, у миски была – черная кошка, возвращаюсь – белая!

А предварялся весь этот рассказ вопросом, как бы и между прочим:
- Ян, а что будет, если кто-то другой из наших этот корм съест?
Я еще не сильно врубаяси плюс стоя спиной к вопрошающей «невинности», поворачиваюсь, чтобы прочитать лекцию о специальных лечебных кормах, и тут до меня доходит – интонация вопроса и голос звучат абсолютно так же, как если бы монстр начала говорить о ноуте и что «оно само собой как-то получилось, а я ничего такого не делала». Скач мыслей шальных пронесся, видоизменился и выразился кратким:
- Кто?

Вот тогда мне и поведали, что Марьпенция материализовалась каким-то совершенно волшебным образом и всё это происки врагов, а не чье-то разгильдяйство))

[Smeagerl]

Годик прошел, как у нас поселилась Марьпупусик, прелесть наша белобрысая)

Когда истек период обжираловки и «Ян, она же пухнет на глазах!» – даже на корме для кошек с лишним весом, Маруся оказалась такой себе не маленькой башибузукой – остричь или хотя бы намочить кунку Диззу, и они будут в одном размере, разве что в прямоугольную длину тельце у Марьи все же покороче, зато в ширину спины очень даже ничего мадам - оглоблей такую точно (чисто гипотетически)) не перешибить. Но, слава Кошачьим Богам, талия у кошки наконец-то определилась, курдючок на всякий запасной встал на положенное место, миски с кормом атакуются уже по ленному распорядку, вместо «а вдруг лафа закончится, и мне всё это только приснилось, поэтому надо жрать, жрать, жрать, и спать тоже рядом со жрать».

Марькешенька у нас настоящая сибаритка, даром что взрощенная неласковой улицей. С первых дней девочка выбирала самые лучшие лежанки, самые мягонькие и уютные места с хорошим обзором на происходящий вокруг башибузуцкий дуркина-фасо. На постели она не сразу стала приходить, около полугода прошло перед тем, как было освоено место на мамином диванчике в ногах. Но уж там она разваливалась, как десять цариц савских, подтверждая всю котовскую врожденную вредность – ведь лечь необходимо обязательно по горизонтали, растянувшись так, чтобы не оставить ни одного свободного пятачка для давно затекших, согнутых и жалобно плачущих человеческих конечностей.

Время шло, Марьпенций борзела) Была освоена средняя точка узкого диванчика: место отвоевывалось наглостью и девизом «кто первый встал, того и тапки». Закрепившись на позиции, Марусенька стала гонять пытающихся примастыриться рядом или неосмотрительно прошедших мимо в поисках "а не будет ли у вас тут свободного полежайкина и почесушкина?". Двух-трех раз хватило, чтобы остальные поняли – с этой ненормальной лучше не связываться, и вообще бешеННая она какая-то))
(спойлер: через время научились широко её перепрыгивать с прижатыми вухами и закрытыми от ужаса и осознания всех сопутствующих рисков глазами)

Прошел еще какой-то срок, Маркуся добралась до уголка у изголовья – устраивалась, положа мордочку на невысокое быльце диванчика. Кошка вообще любительница головушку задрать, у нее в одной из ее любимых ниш в углу лежит подушечка сердечком – так вот половина тельца на матрасике, а вторая мягко на подушке.
Не брезгует Марьпеша и мехами) У нас одна печаль в этом направлении: она сначала их вылижет тщательно, и только потом сладко засыпает. Ах да, это чудушко еще и храпит))


Достигнутых высот Марусе показалось мало, и взор был обращен на Маамину подушку. Ну, как обращен… она просто стала ложиться на нее) А Любовь Александровна в целях отвоевания и под плач «а мне куда?» подложила для сибаритки отдельную (пока временную, ибо «Марусенька, я тебе куплю лучше и наволочку на нее тоже»)). Хитрость удалась приблизительно на четвертинку – кошек так просто не проведешь)) Фотофакт в самом конце моего годового отчета)

С наступлением осени и похолодания, которое в не отапливаемой квартире ощущается куда сильнее, чем на улице, Марья оценила и одеялко.


Не думаю, что ей холодно, подшерсток у девочки ого-го, скорее приятно любезнице) А Маам с удовольствием балует башибузучку, прикрывает ее, сюсюкает. И я тоже, как зайду и увижу эту картину, так сразу и начинаю плавленым сырком утибозьничать)

[Дизель]

Ну а что тут скажешь - утибоземой.

[Smeagerl]

Сейчас зашла в комнату к Любовь Александровне пожелать Спокойной ночи, застала ту же картину) С одним отличием - одеялко за спиной у Марьи бережно подоткнуто:
- Чтобы не упала.
- Маам, это уже занадто)
- Тебе - может быть, нам - нет. Иди отсюда, и хватит нацеловывать, спать ей мешаешь!
- А Марье нравится, она мурчит.
- Она просто воспитанная и послать тебя не может.
- А ты можешь, значит?
- Яна, я с тобой сколько лет живу? Это как на вредном производстве. Так что я еще и не то могу!

И за что я её так люблю? Вот точно не за вредность))

[Дусик]

- Яна, я с тобой сколько лет живу? Это как на вредном производстве. Так что я еще и не то могу!

Маме молока "за вредность производства")))
А Маруся - наш человек)))) оккупирует территорию, все правильно делает, как положено))

[Smeagerl]

Оккупация продолжается и простирается)

Мой диван (тире большая кошачья лежанка) для Марьи Потапошны был табу - слишком много там вражеских морд свои зёпы укладывали. И вообще - последний оплот Диззы)) Всунуться в безопасном режиме возможности не представлялось. Но тут случился отъезд Любовь Александровны в Санкт-Петербург и моё временное переселение на ее диванчик к телеку, под который я обожаю засыпать. Одна печаль: передачи National Geographic, для засыпа мне нравящиеся, имеют моду повторяться на нашем ТВ, и когда одну из них я слушала уже по третьему кругу, мозг заставлялся просыпаться и подсказывать диктору.
Так, стоп, я же про Марьпешика.

За месяц моего отлёжа Марья привыкла спать со мной в обнимку у подушки. И тут это тело - я то есть - куда-то снова пропало. С Маам, конечно, тоже хорошо и очень замечательно, но кошки все-таки те еще консерваторы)
Марькеша, смею предположить, пошла на поиски и обнаружила меня там, где мне, собственно, и положено было быть (кабы кто не имел привычки смываться время от времени в культурную столицу).

Просыпаюсь от того, что моя нога вплюснута в стенку и я не могу веерить ступней (движ, как дворниками на лобовом). Первая мысль - Фокус угнездился, паразит, мало ему половины дивана! Пытаюсь отпихнуть, не выходит - я туда, оно обратно, ступня от натуги хрустеть начинает. Приподымаюсь, чтобы оттащить и обомлеваю - Марья! Глаза открываются шире, замечаю, что на диване еще трое башибузуков, в том числе и моя мегера Дизза, лежат.
А как же драка? Почему всё тихо, чинно и спокойно?

С того дня и повелось: когда Любовь Александровна встают-с, Маруся переходит ко мне. Откушамши перед этим.
К подушке пока не приближается - там змеюка Дишенька бдит и сторожит. Но однажды случилось так, что Дизза пришла второй, а Марьпеша уже была в логове. Отлучка моей мегеры обернулась для нее полным фиаско: под неслышный аккомпанемент короткой Марьиной шубы, вставшей на дыбы (зрелище вселенской красоты), и ее молниеносного рывка с самыми недвусмысленными намерениями "пасть порву, моргалы выколю!", Диззайра, обшипевшись (кстати, тоже вселенски поражает, жаль мало, ибо завораживает), шуганулась под диван. Марусенька очень долго ее оттуда высматривала. Картина стоящей на страже и вглядывающейся и глазами и ушами Марьи напомнила мне человека, бросающего в пропасть камешек и ждущего, когда раздастся звук от его приземления.

В то утро Марья улеглась у подушки) А Дизза до позднего вечера меня игнорировала.